«Я — учитель. Это мой подход»Категория: Спортивная персона
— Николай Васильевич, 17 июня в Екатеринбурге стартует очередной Кубок Бориса Ельцина по волейболу среди женщин. Каковы ваши прогнозы по поводу этого турнира? — Сборная России, безусловно, будет фаворитом. Это частично связано с тем, что в это же время в Баку пройдут Европейские игры и там соберутся многие европейские команды. Наша сборная так спланировала свою подготовку в этом сезоне, что в Европейских играх участвует второй состав, а в Кубке Ельцина — основной состав сборной России со всеми ведущими игроками.
— Кто-то из сильных команд приедет в Екатеринбург в этом году? — У нас будут присутствовать команды Китая и Кубы — это очень сильные команды. Всего же будет шесть команд. Помимо названных, сборные Чехии, Израиля, Казахстана.
— Нет опасений, что кубок Ельцина за 12 лет своего существования «вышел в тираж»? — Кубок Ельцина остается таким же, как и прежде. Таких турниров, которые введены в турнирную таблицу Международной федерации волейбола (FIVB - прим. ред.), всего два: здесь в Екатеринбурге и в Монтре в Швейцарии. Поэтому статус определен своим положением. Играть будем по системе плей-офф (на выбывание — прим. ред.). Один год мы провели турнир по круговой системе, считали очки, они оказались одинаковыми, и это все-таки не приносит такой напряженной борьбы.
— Из команд-участниц кто-то сможет хотя бы наступать на пятки россиянкам? — Безусловно, Китай. У них приедет первый состав, и у них есть здесь свой зритель: большая китайская диаспора, которая обычно полностью заполняет ДИВС. Это будут интересные матчи.
— Позвольте теперь об «Уралочке». 12 апреля ваша команда проиграла в финале Европейского Кубка вызова турецкой «Бурсе», хотя многие готовились рукоплескать вашей победе — мол, Карполь опять собрал команду-чемпионку. Что пошло не так? — Я не согласен с этим утверждением. Я никогда не собираю команду, я учу играть. На сбор команды у нас нет средств. Мы — одна из беднейших команд в суперлиге, поэтому учим играть. Вот 3,5 года назад мы взяли молодую девочку — Ирину Заряжко, сегодня она член сборной страны. 2,5 года назад мы пригласили в команду девочку из Тринидада. Разве Тринидад считается могучей волейбольной державой?
— В составе «Уралочки» играют… — В составе «Уралочки» играют, а в мире никто о такой волейбольной державе — Тринидад и Тобаго — и не слышал. В этом году в состав команды встала Ксения Ильченко — это дочь нашей олимпийской чемпионки Ирины Смирновой. И других девочек, которые не имели никакого опыта, мы растили. В первой игре Кубка вызова мы потеряли нашего лидера, человека, который стоит половины команды, кубинку Юмилку Руис. Она сломала коленный сустав. Оказавшись без нее, мы оказались в очень плохом положении, но продолжили работать и одерживали победы. Мы выиграли у команды, которая является лидером чемпионата Греции. Мы выиграли у украинской команды, которая является чемпионом Украины, и столкнулись с этой турецкой командой. Думали, что будем играть с итальянской командой, но итальянки умудрились проиграть команде Германии и не дошли.
— Все из-за смены соперника? — Понимаете, часто не столько сами матчи вызывают напряжение и усталость, сколько путешествия между ними. В ту же Грецию мы летели из Екатеринбурга с пересадками в Москве и Афинах, обратно добирались паромом. Игра с командой Украины — отдельный пункт. Играть в Одессе сейчас небезопасно, и игры перенесли. Мы свою игру играем на нейтральной территории в Белоруссии, и это опять путешествие. Потом из Белоруссии автобусом путешествуем на нейтральную территорию — в Польшу, в город Жешув. Наконец, последняя поездка в Турцию на матч с «Бурсой». Из Екатеринбурга мы вылетели в шесть утра, на место прибыли в 11 вечера, плюс разница во времени. В Стамбуле попали в ужасную пробку и тратим в ней время, предназначенное для тренировки. Сам зал, в котором мы играли, — это 5 тыс. зрителей, там в перерывах друг друга не слышно. Девочки растерялись и не показали на площадке той сыгранности, которую демонстрировали дома. Может, мне где-то не хватило опыта.
— Несмотря на потерю Руис, вы сумели настроиться и побеждать. — Была удивительная игра с Краснодаром, сегодня они обладают сильнейшим составом. Мы проиграли дома, но одержали победу там в золотом сете. Это настроило всех, что «Уралочка» победит. Команда действительно поднялась, но не настолько, чтобы побеждать всех и всегда. Тем не менее команда показала и характер, и рост. Задачу, которую мы ставили в самом начале сезона, когда в составе была еще и Руис, мы выполнили. В чемпионате страны, например, мы планировали играть за пятое место, чтобы попасть в очередной кубовый турнир. Оказалось, что мы лучше: мы уже в составе четырех и будем бороться за медаль.
— Когда-то вы ставили перед своей командой задачу обыграть «Динамо» и стать лучшими в стране. В 1978 году вы это сделали, после этого было золото Олимпиады-1980 в Москве и Олимпиады-1988 в Сеуле. Какие задачи Карполь ставит перед «Уралочкой» сейчас? — Все совершенно изменилось. Раньше я знал свои силы, они были в умении готовить игроков и организовывать команду. Мы подготовили столько игроков, что никто в мире столько не готовил. У нас было несколько команд, которые играли в суперлиге: в СССР — две команды («Уралочка» и «Уралочка-2» — прим. ред.), в России — три (плюс «Малахит»). Но где деньги на содержание этого хозяйства? Плюс к этому поменялась мотивация. Все наши основные противники в основу всего сейчас вкладывают деньги. Игроки приходят к нам, учатся, а потом уходят в клубы, где могут зарабатывать больше. Содержать большое количество игроков мы не в состоянии, чтобы и подготовить людей, и удержать. Я повторяю, мы один из беднейших клубов суперлиги, мы стараемся выживать. Хотя три года подряд играем в финале европейских кубков, а ведь это право нужно еще завоевать в чемпионате страны — быть или в тройке, или в четверке. Сил на это у нас пока хватает. И это несмотря на то, что только в прошлом году от нас ушли три сильных игрока: две чемпионки Европы и одна чемпионка Универсиады в Казани — [Виктория] Русакова-Чаплина, [Александра] Пасынкова и [Анастасия] Салина. Тем не менее мы позиции не cдаем. Та же Руис получила тяжелейшую травму, но сейчас она восстанавливается, и думаю, что на Кубок Ельцина она уже выйдет, а потом отыграет еще как минимум следующий сезон. В общем, придерживаемся такой стабильности и главную опору делаем на молодежное ядро.
— До этого года он складывался следующим образом. Наш генеральный спонсор — это Евраз-НТМК. Еще нам выделяет деньги трест «Уралтрансспецстрой» (УТСС, принадлежит правительству области — прим. ред.). Также в последние годы в примерно таком же объеме нас поддерживает «Серовский завод ферросплавов» и по возможности помощь оказывает наш региональный Фонд поддержки спорта высших достижений. В целом наш бюджет — около 100 млн рублей в год.
— Это в разы меньше, чем у футбольного клуба «Урал» (600 млн рублей) или хоккейного — «Автомобилист» (800 млн рублей). — Я не об этом говорю сейчас. Сегодня наша федерация волейбола утвердила фонд заработной платы для команд суперлиги: у женщин фонд заработной платы не может превышать 150 млн рублей в год, у мужчин — 200, понимаете? А нам нужно еще летать, содержать всех и вся.
— В свое время одна из «Уралочек» носила двойное название «Уралочка-Уралтрансбанк», прославляя имя спонсора, вы даже входили в руководство этого банка, сейчас среди спонсоров вы его не назвали… — Они сейчас практически не спонсируют нас. Да и тогда в финансовом отношении они нас поддерживали не много. Хотя выделяли квартиры нашим девочкам, мы пользовались их транспортом. Сейчас они поддерживают нас морально.
— Вы же стояли у основания этого банка. — Практически с основания. Деньги нашей команды когда-то перевели туда со счетов Госбанка СССР. С руководителем банка [Валерием] Заводовым, надо сказать, у нас товарищеские отношения. Сошлись еще и на том, что мои дочь, а затем внук, и его сын занимались теннисом.
«ДЕЛО НЕ В ТОМ, ХОДИТ ЛИ ГУБЕРНАТОР НА МАТЧИ»
— Почему все так вышло с финансированием «Уралочки» — она же едва ли не самая известная спортивная команда Урала? — Давайте лучше кофе пить (взял кофейник и принялся разливать напиток по чашкам). Не знаю, почему так получилось. Но мы не жалуемся, мы работаем так, как умеем работать. Лига молодежная — там три года мы были чемпионами, в этом году остались вторыми. Работаем по подготовке резервов — наши люди присутствуют в сборной команде страны. К следующей Олимпиаде будут готовиться наши ветераны — [Екатерина] Гамова и [Любовь] Соколова, может быть, будут и Пасынкова, и Русакова. Так что мы и на сборную страны работаем в том числе.
— Вас, самого прославленного волейбольного тренера мира, такое нынешнее состояние не гнетет? Или вы изобрели для себя новую жизненную философию — готовить чемпионов для кого-то? — Такого у меня нет — для кого-то готовить. А вот что касается новой философии… я не современный тренер, который собирает труппу для того, чтобы выступать, как в театре. Я учитель — это то, что меня отличает. Сегодня все почему-то считают, что главный в команде — это менеджер, который соберет игроков. Это не мой подход.
— Почему область не уделяет такого внимания «Уралочке», как, например, «Автомобилисту»? — Я считаю, что нормальное внимание…
— Когда губернатор Евгений Куйвашев был у вас в последний раз на матче? — В прошлом году. Но не этим определяется внимание. Например, мы сейчас находимся в здании (штаб-квартира клуба в маленьком пристрое к жилому дому на улице Азина в Екатеринбурге — прим. ред.), которое нам передано в пользование. Принадлежит оно областному Мингосимущества, мы оплачиваем только коммунальные услуги, арендной платы нет абсолютно никакой. Дальше, ДИВС — мы имеем там три часа для тренировок ежедневно, это тоже решение руководства области. Дальше, тренировочный зал — был Уральский завод транспортного машиностроения (Уралмаш), потом построили техническое училище — там зал, который был построен специально для команды. Мы там сегодня имеем еще четыре часа тренировочного времени ежедневно. Еще город на свои деньги построил в Железнодорожном районе здание для детской спортивной школы «Уралочка». Это тоже к нам отношение имеет. Так что необязательно присутствие губернатора на матчах, важен тот реальный вклад, который вносят область и город. Никаких здесь претензий я никому не предъявляю. Все это большие расходы. Если бы нам сегодня содержать еще и свою базу, то мы бы не выдержали.
— Разве не возникает у вас в голове шальной мысли — мол, еще бы миллионов 500 и «Уралочка» снова была бы на коне? — Моя задача не в этом. Если бы появились еще деньги, то мы бы сохранили наших людей, которых воспитываем. Они, безусловно, патриоты Екатеринбурга, но когда приходят купцы с мешком денег, неужели я стану говорить кому-то: «Играй здесь»? Ну, отыграет она год, два, но ведь она тоже хочет приобрести и то, и другое, и третье! И я не возражаю против всего этого. Поэтому если были бы деньги на то, чтобы не отпускать людей, которых мы здесь подготовили, это был бы тот максимум, который можно было бы желать.
— И сколько составляет этот максимум? — В два раза больше.
— Плюс 100 млн рублей? — Да, у нас бы тогда все получилось.
— Еще один вопрос о материальном. Что стало с проектом строительства новой базы для «Уралочки» вместо ДИВСа? Последний хоть и носит название вашей команды, тем не менее используется больше баскетбольным клубом УГМК. — Дворец спорта, безусловно, должен отвечать нуждам всех игровых видов спорта: баскетбол, мини-футбол и так далее. Конечно, зал занят, конечно, его будут использовать также для концертов, выставок и разных презентаций. Им не выжить иначе. Но для нас три часа в день на тренировки — это, безусловно, мало.
— Сколько надо? — Минимум восемь часов. И мы попросили создать волейбольную академию. Футбольную же у нас создали! Тем более что для волейбольной у нас уже есть все: кадры, нормальное научно-медицинское обеспечение, есть детские спортшколы, спорт-интернаты. Все это вошло бы в академию. Что нужно? Нужно здание, где бы была бы тренировочная база, общежитие для проживания, питание, восстановительные центры. Эта идея нашла поддержку тогдашнего губернатора Эдуарда Эргартовича Росселя. И это двигалось постепенно, подобрали, например, участок земли. Был небольшой участочек в районе улицы Челюскинцев, ближе к улице Гражданской. Согласовали все, и наша областная дума уже хотела выделять деньги, но вдруг грянул гром — мы принимаем чемпионат мира по футболу и нужно расширить мост по Челюскинцев (Макаровский — прим. ред.). Наша территория отошла частично под эти цели. Начали искать вторую площадку, долго искали, нашли на улице Машинистов, бывшая Колмогорова. Сейчас уже всё, участок отведен, закреплен, но грянул кризис (смеется) — нет денег. Хотя место очень хорошее, рядом стадион железнодорожного института (УрГУПС — прим. ред.), парковая зона, пруд — великолепно. Я очень благодарен городу за то, что нашли такое место. Мы там сможем действительно готовить кадры и развернуть небольшую финансовую деятельность…
— В смысле? — Сегодня спорт становится другим. Почему к нам иногда приезжают игроки на какой-то период? Чтобы научиться играть, поднять свой рейтинг и уйти в другие команды. Мы же можем делать и краткосрочную подготовку. Сейчас заканчивается национальный чемпионат, а мы бы могли уже в июне-июле проводить сборы для игроков…
— Этакие курсы повышения квалификации? — Да. Здесь же можно проводить курсы повышения квалификации, как вы сказали, и для тренеров, и для судей. Это можно было бы делать совместно со спортинститутом, который при нашем университете. Осталось немного — найти деньги на строительство.
— Сколько вам надо? — До кризиса мы считали, что необходимо 500 млн рублей — не в один год, на два-три года. Сначала проектирование, потом строительство. Может быть, будет в этом году. Сначала сказали, что в марте будет пересмотр бюджета области, второй раз сказали, что в июне выделят деньги на проектирование. Хорошо, если бы так случилось, потому что на следующий год исполняется 50 лет «Уралочке». Ну, и на увеличение бюджета клуба у нас тоже есть надежды. В прошлом году я встречался с губернатором, в этом году с председателем правительства [Денисом Паслером]. Во всяком случае, они в курсе дела. Надеемся, что уже в следующем году мы будем не выживать, как сейчас, а бороться за лучшие места.
— Говорят, что вы знали Ельцина и его семью, хоть стараетесь и не говорить об этом. Не было ли у вас желания пойти к Наине Иосифовне и решить одним махом все проблемы клуба? — Не тот у меня характер. Я рассказываю ей, конечно, при встречах о наших планах, но нагружать нашими заботами — ни к чему. Не буду просить.
— Мы допустили одну ошибку, когда спорт коммерциализировали, когда главной мотивацией для спортсменов стали деньги. Больше упор надо делать на воспитание, на связь с семьями, школами, институтами, тогда будет повышена ответственность самих игроков. В 70-е годы наш город по сравнению с Москвой, Ленинградом, Киевом и Одессой, где были развитые волейбольные центры, был провинциальным. У нас только начали появляться выдающиеся игроки, но я уже тогда, когда рубль не играл такую роль, как сейчас, видел, что надо усиливать воспитательную работу. Почему? Надо было повышать ответственность людей. Мы устроили тогда девочек из сборной на Уральском оптико-механическом заводе, они ежедневно работали четыре часа — собирали детские калейдоскопы, а потом тренировались. Когда они после соревнований приходили в цех, у них спрашивали, как и что — у них возникала ответственность перед коллективом. Если проиграли, как в глаза людям смотреть? Ну, и повысить качество работы тренеров, они должны быть учителями.
— Как это сделать? — Это нужно делать на государственном уровне: готовить кадры, проводить переподготовку, повышать квалификацию. А что у нас сегодня? Федерация проводит курсы в 10 дней и выдает за деньги лицензию, что человек имел право руководить командой. Чему можно за десять дней научиться? Надо по-настоящему учить, и обязательно с привлечением педагогов, психологов, физиологов. Другого варианта нет.
«МЫ ОСТАЕМСЯ ОПОРНЫМ КРАЕМ ДЕРЖАВЫ»
— Вы сказали, что матч в Одессе пришлось переносить. Насколько нынешние внешнеполитические обстоятельства, конфликт с Украиной, Европой и США, отразились на спорте? — Если там взрывы происходят, если в Киеве срывают концерты — как вы сами думаете? Наша Европейская конфедерация волейбола (CEV — прим. ред.), естественно, настояла на том, чтобы перенести матчи. Но, я думаю, что все это закончится и мы снова будем туда спокойно ездить.
— Не случится, как в хоккее 80-х, великое противостояние СССР и Канады? — Не было противостояния в спорте. Политическое противостояние было, был бойкот и Олимпийских игр, и чемпионатов мира. Спортсмены, если будет обеспечена безопасность, будут играть в любой стране. Давайте не будем пессимистами!
— Вы родились в 1938 году в Польше, потом эта территория вошла в состав Белорусской АССР — как вы относитесь к тому, что происходит в отношениях России с Украиной, Польшей и другими славянскими народами? — Надо заглядывать в историю (тяжело вздыхает). И в семьях ссорятся, и ссорились украинцы с москвичами, с Московским государством, но нашелся один человек — Богдан Хмельницкий, который объединил всех. После того длительное время мы жили в мире. Я думаю, что найдутся такие люди и сейчас. Хотя ведь и Богдан Хмельницкий был под большим влиянием поляков и татар, он тоже метался, куда уйти. Но он все-таки сделал правильный выбор, правильный для самой Украины. Без этого Украина и не пришла бы сейчас к своей самостоятельности. Столкновения бывают, но мудрость народная она все равно побеждает. Думаю, что мудрых людей хватает, и не просто мудрых, а гениальных. В этом отношении Урал много подготовил таких людей. Когда едем в Нижний Тагил, меня больше всего поражает, когда я вижу портрет молодого парня Константина Новоселова. Он родился в Нижнем Тагиле, закончил 23-ю школу и в 40 лет стал Нобелевским лауреатом. Рожает все-таки земля наша гениев.
— Правда, разработки эти он сделал за пределами России. — Это не играет роли. Все же все знания, мыслительный процесс, который был необходим, все это было заложено здесь — родителями, школой, институтом. Главное, что такой человек родился и вырос на этой земле. Очень правильно, я считаю, что в микрорайоне Академическом, который строится в Екатеринбурге, многие улицы называют именами наших ученых. Это значит, что наши дети будут знать, кто они такие. Кстати, сын Валерия Заводова закончил Кембридж, защитил докторскую, получил Нобелевскую премию для молодежи в области экономии. Работает в известнейшей инвестиционной компании Blackstone. Что ему, места здесь нет? Таких талантливых надо возвращать сюда.
— Вы ведь тоже «в маковку поцелованный» — разве никогда не было у вас желания все бросить и уехать куда-то, где ваш талант больше ценят? — Было два таких предложения. Одно от Киева, другое из Москвы. Если в Киев я все-таки съездил и посмотрел, то предложение из Москвы было дипломатично отвергнуто.
— Как? — Это был 1978 год. Возникло предложение назначить меня главным тренером сборной страны с условием, что «Динамо» сохранит статус базовой (время противостояния «Уралочки» и «Динамо» — прим. ред.). Пришлось тогда много поработать, чтобы не уехать отсюда и никогда больше таких предложений не получать.
— Но в 90-е годы вы много работали за рубежом: в загребской «Младости» и испанской «Мурсии»? — Я работал тренером-консультантом, совмещая с основной работой здесь. Я сразу сказал, что работаю в «Уралочке», и никаких вопросов от них по переезду не поступало. Я приехал к ним только немножко помочь и заработать на жизнь, потому что мы тогда жили очень неважно после этой нашей революции.
— Вы много лет прожили на Урале, чем он является сейчас? — Мы до сих пор остаемся опорным краем державы, хотя сейчас не развиваем тот промышленный потенциал, которым обладали. Завод заводов «Уралмаш», что он представляет из себя сейчас и чем был в советское время? Да, сохранился Уралвагонзавод, но возьмем нашу металлургию — не думаю, что сегодня и УАЗ, и БАЗ (алюминиевые заводы ОК «РУСАЛ» - прим. ред.) работают так, как в Советском Союзе. Не думаю, что так же, как в Советском Союзе, работает и НТМК. Не выпускает он тот объем стали и того ассортимента изделий, что был когда-то. Что мы создали? Я, насколько понимаю, из крупных предприятий — это единственный завод по строительству «Ласточек» (совместное предприятие группы «Синара» и немецкого «Siemens» — прим. ред.). Где гигантский завод им. Калинина? Такие же изделия начали делать сейчас где-то в Йошкар-Оле. Какой-то все же ощущается и кадровый голод, тот же Новоселов, покинувший страну... Надо отстаивать все-таки наши позиции.
— А сам Николай Васильевич Карполь, он уже не тот или все еще может одним своим знаменитым голосом отправить команду за золотом? — Я думаю, что девочкам можно на меня опереться. Никогда не сдаюсь, всегда борюсь до конца, и сил у меня еще хватает. |
